Вильон 10: те же и болгарица
В предыдущем посте я построил латинские строчные. Сегодня коротко, без технических подробностей, показываю кириллические.
Но сначала — немного истории.
Второй раз ставлю картинку с васинскими строчными буквами. Посмотрим на них внимательно.
Первое, что бросается в глаза — это болгарица, или стоячий курсив. Буквы п, т, и, да и з тоже, имеют курсивную форму. Буква k — латинская или болгарская. А буква ы трогательно составлена из латинской b и обезглавленной i. Это тренд шестидесятых — в то время в книжном оформлении стали появляться строчные буквы, и очень часто они были стоячим курсивом с латинским акцентом.
Строчные — это про общение на равных. Сталинские переплёты и титулы 1945–1953 гг. были парадными подъездами и почти всегда вещали заглавными. Строчные допускались только в каллиграфических надписях. Вот типичный титул дооттепельной эпохи:
Центральная композиция, рисованный леттеринг, дополнительный текст каллиграфией. Таких титулов были сотни, причем часто невозможно определить, кто рисовал — настолько они однотипные, при всех своих орнаментальных рюшечках.
В шестидесятые строчных стало больше, но художники не очень знали, как ими распорядиться. Дело в том, что строчные хороши в наборе, а наборных шрифтов в советское время было очень мало. Старшие шестидесятники, такие как Васин, использовали строчные время от времени, рисуя от руки. Младшие — например Максим Жуков и Юрий Курбатов — начали строить шрифты, не столько в надежде перевести их в набор, сколько для техники рекле (режь-клей, когда буквы вырезались из фотокасс и набирались на резиновый клей). Образец такого подхода — «Хельветика» Курбатова и Жукова 1964 г.
Это тоже болгарица. В начале 60-х Болгария произвела типографический переворот и перешла на шрифты, более близкие к латинице. Из Союза эта реформа казалась страшно модной и современной, и все передовые книжные художники, тогда еще не названные дизайнерами, отдали дань стоячему курсиву.
К чему это я? А к тому, что у меня в Вильоне на первых позициях кириллицы стоят привычные знаки прямого начертания. А вот на вторых — пожалуйста — притаилась болгарица.
Ну, хорошо, а мне-то зачем болгарица? Для трёх целей. Во-первых, оммаж шестидесятым. Надо будет набрать что-нибудь щемяще оттепельное — а вот пожалуйста буквы. Во-вторых, как сказано выше, это готовый курсив, только перекоси немного. А в-третьих и главных — мне нужен шум и сдвиг. Всеми доступными средствами.
Надо сказать, постройка строчной кириллицы была довольно долгим и муторным делом. Ведь каждый раз, сделав партию глифов, начинаешь их сравнивать с теми, что нарисованы раньше. И тут вдруг выясняется, скажем, что некоторые буквы слишком широки, а другие узки. Если речь об одном начертании, нет проблем, подгонка занимает минуты. Но когда в работе восемь мастеров, любая мелочь становится колдобиной на полчаса, а то и больше.
Здесь началось с латинской m, из которой надо было сделать ш. Сравнил — а Ш, ш, Щ, щ узёхоньки! Начал расширять — выяснилось, что н, п, ц тоже узкие. А за ними потянулась N. И наконец, пришлось серьезно расширить A. Хорошо хоть лавина остановилась на узких мастерах.
Но слава богу, почти все затыки позади. Строчная кириллица на подкладке из болгарицы выстроена. Теперь осталось сделать расширенную кириллицу, акцидентную латиницу, собачку @ — и шрифт готов? Э, нет. Всё это — только база. Впереди расширения и вариативность вариативности.
Вильон уже большой. Счет глифов, учитывая все мастера, идет на многие сотни, если не перешло за тысячу. Но всё еще впереди. Пока есть нечто, способное пускать рябь по телу набора. Этого я и хочу.
Цель прежняя: преодоление начертания.
